(Небольшой торг уместен)

В Средней Азии кочевое и оседлое (крестьянское) население подвергалось гнету как местных ханов и иноземных завоевателей. Проникший в Азию русский царизм, интересуясь ею как сырьевой базой, превращал ее в свою колонию. В Туркмении больше 90% земли и вся вода принадлежали ханам, баям и царским чиновникам. Орошение с древнейших времен представляло важный хозяйственный фактор в Средней Азии. Так в 1221 году монголы при завоевании Туркменистана разгромили Мерв, перебили жителей и уничтожили его богатейшую ирригационную систему. Когда в 1790 году при разорении Мерва Бухарою была разрушена знаменитая Султан-Бендская плотина, Мерв, лишенный ирригации, опустел.

Ковроткачество в Средней Азии уже в давние времена достигло высокого совершенства. В композиции ковровых рисунков нередко встречается тема орошения. В ковровом орнаменте мы видим образы окружающего хозяйственного быта: орошаемые участки, загоны для скота с водными протоками и т. д. По разнообразию форм, размеров и назначения ковры советских республик Средней Азии стоят на первом месте. Иногда в более старых экземплярах наблюдаются формы природы, трактованные довольно реально и не вызывающие сомнения в своем происхождении от форм растений и животных, но все же общий геометрический характер орнаментальной декорации является типичным для ковров Средней Азии. В отношении колорита они отличаются исключительным постоянством расцветки, которая при этом крайне лаконична в своем цветовом выражении, в большинстве случаев оставаясь в пределах шести тонов, крайне разнообразных по оттенкам. Основным цветом, определяющим впечатление от среднеазиатской ковровой гаммы, является красный цвет в темных, глубоких оттенках. В некоторых случаях он доходит до фиолетово-черных тонов, например в коврах племен «Энси».

Более распространены красно-коричневые цвета, иногда оттенка темного красного вина, иногда же более теплых, красно — бурых тонов, образующих очень гармоничный колорит. Наибольшее пространство ковровой поверхности занимает тёмно- красный цвет и более светлый его оттенок; к ним присоединяются синие цвета двух разных оттенков. Если к ним добавить сливочно-белый и темно коричневый для контуров орнаментального рисунка, то этим и исчерпывается наиболее распространенная цветовая гамма ковров Средней Азии; изредка встречается желтый цвет. В этом характере расцветки рисунок и фон часто исполнены в темных, настолько сближенных тонах, что на репродукциях иногда бывает трудно выделить типичные черты орнамента.

Туркменские ковры

Среди ковровых изделий Средней Азии заслуживают исключительного внимания туркменские, как лучшие в мире, самобытные, высокохудожественные произведения коврового искусства.

Туркменские ковры разнообразны. Различают и называют их по очагам (местностям) производства, в некоторых же случаях — по былому племенному происхождению. С. В. Дудин высказал ничем не подтвержденное мнение, будто бы орнамент туркменских ковров оставался почти без изменений «пожалуй, со времени Марко Поло» (XIII в.).

Даже в 1946 году В. Г. Мошкова утверждала, что почти во всех туркменских коврах советской работы сознательно помещается кайма из амулетовидного орнамента, в магическое действие которого повсеместно верят в Туркменистане. О аспектах верований туркмен и их отражения в узорах подробнее можно прочитать в работах Боголюбова (1908 г.) и Фелькерзама (1915 г.). Эти учёные высказывали мнение, что орнаментальные формы ковров Средней Азии не меняются с течением времени.

Процесс разложения племенного строя в Средней Азии начался еще в конце XIX века и продолжался в течение колониального периода. С установлением советской власти, племенное деление стиралось в процессе социалистического строительства и общего развития культуры народа. Изменились не только начальные формы орнамента, но забыты и их начальные названия. Наименования измененных мотивов, которыми теперь пользуются мастерицы при работе, выбираются по сходству.

Так например в текинском орнаменте теперь существуют названия «лягушка», «свиной нос» (это уже названия XX века), «коробочка хлопчатника», «кусающий», «птица», т. е. комплекс объектов, не могущих быть объединенными в цельный художественный образ.

Последовательный анализ орнамента старых и новых ковров, несомненно, представляет собою трудоемкую работу. Но когда таким путем устанавливается целый ряд изменений одной и той же формы — от реального образа до чисто геометрических фигур, мы убеждаемся, что орнамент изменяется, и очень значительно.

Гель (гюль) — самый характерный и наиболее распространенный орнаментальный мотив в туркменских коврах.

Очень часто он заполняет все среднее поле ковра правильными вертикальными и горизонтальными рядами. Вместе с тем, это очень сложный мотив по своему рисунку и по трудности раскрытия его реального значения.

Само название указывает на растительную природу этого орнамента — роза, цветок, цветочный, растительный комплекс, но, чтобы в этом убедиться, надо найти эти формы в сложном рисунке этой фигуры.

В целях выяснения черт народного орнамента рассмотрим композиционное расположение гелей в целом ковре. Они идут правильными рядами в направлении основы и утка, а в текинских коврах, кроме того, все эти фигуры соединены между собой линиями. Получается геометрическая разбивка—это сплошная сеть взаимно перпендикулярных линий, и в местах их пересечений находятся центры гелей.

Такая правильность геометрического построения композиции наводит на мысль, что это план оросительной сети, а отдельные гели изображают орошаемые участки. Конечно, мы не можем удовлетвориться одним предположением; чтобы убедиться в этом, надо установить, что гель действительно представляет собою образ орошаемого участка. Эта задача облегчается при сопоставлении геля с настенной живописью Средней Азии.

Часто в настенной и наскальной живописи Туркмены изображают хозяйственную жизнь: сад, загон для скота, растения, животных и т. д. Сами авторы поясняют эти изображения, и, несмотря на примитивность живописи, ее реалистические черты вполне очевидны. Орошаемые участки — сад и загон для скота- изображаются в виде прямоугольника с пересекающими его накрест водными протоками, отходящими от протока, образующего контур участка. Особое внимание следует обратить на расходящиеся от центра к контуру парные растительные завитки — это деревья. Односторонние завитки растений идут по контуру участка. По сторонам сада изображены два дерева (чинары) в виде ствола с повторяющимися по его высоте парными завитками.

Все гели имеют геометрическое очертание: это восьмиугольник, ромб, прямоугольник и т. д. Они окаймлены замкнутым контуром и разделяются на совершенно одинаковые четверти пересекающимися линиями, проходящими через их центр и идущими в направлении основы и утка.

Часто это деление на четверти подчеркивается различной их расцветкой — темной и светлой- через одну четверть.

Парные растительные завитки — один из самых распространенных мотивов в туркменских коврах (мастерицы часто их называют «бараньими рогами», что совершенно произвольно). В различных гелях такие завитки распознаются не сразу, во-первых, потому, что они часто изображены в красно-коричневых тонах на таком же фоне, во-вторых, потому, что в связи с постепенными упрощениями и изменениями форм рисунков они встречаются в гелях в самых разнообразных очертаниях, соответственно различным стадиям этих изменений.

На Туркменских коврах часто схематично изображены гели и темным цветом выделены парные растительные завитки в разных стадиях развития их формы. На этих рисунках шестнадцать фигур гелей.

Они представляют схему обычных изменений парных завитков. На фиг. 2 стебли завитков сливаются в один, но завитки сохраняют свою форму, тогда как на фиг.3 стебель исчезает, а завитки утрачивают связь с серединой.

При этом надо заметить характерное явление, которое обнаруживается и в последующих фигурах: формы гелей вытянуты по направлению утка (в горизонтальном направлении), при этом две пары завитков вытянуты в ширину, а две пары в высоту, вследствие чего они начинают утрачивать сходство между собою. На фиг. 4 и 5 во внутреннем шестиугольнике завитки совершенно ясны, но во внешней фигуре значительно изменили свой вид (особенно на фиг. 4).

На фиг. 6 мы видим полный отрыв завитков от центра при дальнейшем прощении из формы.

На фиг. 7 – текинский гель, широко, известный по произведениям в коврах и зарисовках. Две пары парных завитков, вытянутых вширь, совершенно отличаются от двух других пар, вытянутых в высоту. Их растительная природа не воспринимается ни мастерицами, ни исследователями Мошковой (в одной паре (б) концы завитков называются «свиной нос», а в другой паре (в) им дается название «жалящий» «кусающий»).

Попутно заметим, что название «свиной нос» могло появиться только в советский период, когда в сознании мастериц совершенно исчезли следы мусульманского мировоззрения. При господстве ислама в быту такое название национального орнамента было немыслимо, так как свиней мусульмане не разводили, считая их самыми презренными животными. В четырех диалоговых направлениях расходятся также явно растительные формы (а); им иногда дается название «птица» или «лапы беркута» (Дудин). В центре небольшой водоем, его современное название – «коробочка хлопчатника».

На фиг. 8 в эрсаринском геле формы завитков ясны.

Здесь растительные формы сочетаются с геометрическими; расходящиеся по диагоналям растительные формы имеют округлые формы трилистника.

На фиг. 9 завитки схожи с предыдущими примерами: параллельно растянутым завиткам идут полосы растительного орнамента.

На фиг. 10 показан эрсаринский гель с преобладающим идущих по диагонали форм трилистника с округленными контурами.

Завитки сохранились лишь в одном направлении. Очень характерно изображение полосатого рисунка водных протоков по контуру геля и в направлении к находящемуся в центре водоему. Ряд изображений водных протоков в ковровом орнаменте показан на чертеже 4.

Фиг. 1.1. — предельно упрощенная форма Йомудского геля. Здесь завитки — в стадии полного разложения первоначального мотива, от них остались следы в виде двух пар небольших треугольников по вертикальной оси и двух ромбов — по горизонтали. В центре — водные протоки полосатого рисунка.

Фиг. 1.2. — ромбовидный Йомудский гель. Парные завитки вынесены наружу, они на четырех углах ромба. По контуру окружающего водного протока идут растительные односторонние завитки (см. настенную роспись, чертеж 2). В середине — повторение цветочной формы, встречающейся во многих туркменских, кавказских и иранских коврах.

Боголюбов считает эти мотивы якорями, их присутствие он объясняет близостью кочевьев йомудов к Каспийскому морю, что совершенно произвольно.

Фиг. 1 3 — Салорский гель. Парные завитки своеобразной формы идут по контуру, а также в среднем поле. В центре изображен маленький Йомудский гель со следами парных завитков (треугольники и прямоугольники). Его середина пересекается накрест водными протоками.

Фиг. 1 4 —загон для скота; здесь изображены геометризованные формы козлов (см. чертеж 1). В центре—пересекающиеся парные завитки. Завитки массивной формы идут и по вертикальной оси.

Фиг. 1 5 — загон для скота. Козлы в промежуточной стадии геометризации. Завитки в виде слабых следов.

Фиг. 1 6 — следы разложившихся завитков по вертикальной оси — это пары треугольников.

Водные протоки представлены в туркменских коврах сплошными синими линиями полосатого рисунка разной сложности (чертеж 5).

Эти полосы в различных вариантах часто идут по каймам, обрамляющим среднее поле ковра; в среднем же поле в виде оросительной сети, проходящей через центры гелей, они изображены или гладкими синими линиями, или полосами самого простого рисунка.

Для сопоставления на чертеже 5 внизу изображен проток из киргизских ковров. Он называется «река».

Насколько в настоящее время забыт в коврах образ орошения.

К сожалению, туркменские ковры валяной техники очень мало обращают на себя внимание научного исследования, музеи их почти не собирают, считая их гораздо менее интересными, чем стриженые.

Старинный туркменский пендинский Энси XVIII века.

В верхней его части по середине изображена кибитка в виде пятиугольного мотива.

Среднее поле ковра делится пополам вертикальной полосой с изображением растительного орнамента. По обеим сторонам этой полосы изображены водные протоки в виде пестрых полос, пересеченных в свою очередь мелкими полосами. Вдоль протоков расположены белые фигуры, изображающие крупных животных — буйволов и верблюдов.

В четырех прямоугольниках по сторонам средней вертикальной полосы повторяются соединенные парами головы козликов с рогами, изображенные в профиль.

В Музее восточных культур можно было видеть ковер, привезенный сотрудником Ашхабадского музея, как пример непонятного рисунка. Все опрошенные им местные мастерицы признали, что «только небу известно», что там изображено.

Все среднее поле пересечено параллельными вертикальными и горизонтальными линиями полосатого рисунка; в местах их пересечений в диагональных направлениях расходятся округлые формы (схематическая зарисовка среднего поля ковра на чертеже 4).

Надо иметь в виду, что в ковровой валяной технике изображение прямолинейного рисунка значительно труднее, чем криволинейного. Значит, мастерица сознательно воспроизводила какой-то ясный для нее образ, несмотря на относительно более трудоемкий рисунок.

В свете приведенного выше анализа мы ясно различаем в этом ковре схему оросительной сети: идущие в диагональном направлении формы, по аналогии с рисунками гелей, видимо, представляют собою растительные комплексы, могущие быть переданными в валяной технике только в обобщенном виде в мелком масштабе (ковер очень небольшой).

Напомним, что в текинских стриженых коврах линии, соединяющие все гели, бывают такого же полосатого рисунка.

В нижней широкой кайме пышного рисунка видны фигуры козлов, в которых, несмотря на небольшой масштаб изображений, различимы реалистические подробности — головы с рогами и хвосты животных.

Туркменский ковер портретом товарища Сталина

Ковер представляет собою образ кочевой жизни: кибитка стоит среди стад животных в растительном окружении.

В иностранной литературе такие ковры часто считают молитвенными, что неверно уже потому, что завески входа всегда висят, а молитвенный ковер кладется на пол. Такую же ошибку повторяет Фелькерзам.

В 1946 году появилась еще одна догадка — будто бы пятиугольная фигура изображает молитвенную нишу и служит «магическим» знаком или «оберегом».

Надо иметь в виду, что в молитвенных коврах изображению ниши (мехраба) мусульмане не приписывают магического или волшебного значения.

Нам кажется заслуживающим полного доверия истолкование этой фигуры как кибитки. Во многих коврах хорошо различимы вокруг таких фигур изображения стад и отдельных животных. Наше толкование подтверждалось и мастерицами еще в 1924 году.

Основой композиции и орнаментации туркменских ковров служат формы местного хозяйственного быта среди окружающей жизни и природы. Освоение культурного наследия в этой области состоит не в механическом воспроизведении старых мотивов, а в сознательном восприятии воспитанной веками реалистической традиции народного творчества. По этому пути и идет советское ковроделе.

Необходимо особо отметить одно качество туркменского коврового рисунка; оно в той или иной степени свойственно и всем другим коврам и другим видам народного творчества, но оно часто остается незамеченным.

Когда мы говорим о многократном повторении в одном и том же ковре какого-либо орнамента, например гелей, то это означает повторение той же темы, но не буквальное механическое воспроизведение той же фигуры по счету узлов. Напротив, в таких композициях мы наблюдаем массу вариантов мотива, иногда очень значительных, отличающихся друг от друга и в отдельных деталях, и в размерах, и даже в общем размере всего мотива в целом. Вариации могут не бросаться в глаза, но благодаря; им весь рисунок приобретает живость, не доступную для рисунка с трафаретным повторением.

В нашем изложении мы неоднократно обращаемся к этому вопросу и оттеняем отмеченное качество, так как в нем проявляется одна из драгоценных реалистических традиций. Между тем, это свойство народной ручной работы иногда художниками-профессионалами не принимается во внимание при проектировании новых ковровых рисунков.

Расцветка туркменских ковров очень своеобразна. Она состоит из немногих тонов, причем основной из них — красный в самых разнообразных тональностях, от коричнево-красно — оранжевой до темно фиолетовой.

Наиболее часто встречаются два тона: красный и красно- коричневый, светлый и темный в одном и том же ковре. К ним присоединяются в небольшом количестве два синих или сине- зеленых тона, а также небольшие участки белого при тонких контурах рисунка темно коричневого или черного цвета.

В старинных экземплярах встречается белый фон всего среднего поля; часто он исполнен без ворсной техникой, и на этом фоне идет стриженый рисунок из красноватых и сине-зеленоватых тонов. Примером этого может служить дорожка, изображенная на рис. 1